Атеисты разочаровываются в новом атеизме
Сегодня это уже давняя история: в 2001 году радикальный акт предположительно мусульманского терроризма потряс мир и привел к крушению здания, которое стояло в Америке, как памятник всемирной торговле.
После этого ужасающего примера поведения, которое может быть вызвано слепой верой в религию, антирелигиозные настроения вскипели и выплеснулись наружу, когда книги вроде «Бог как иллюзия» и «Бог — не любовь» взлетели на самый верх списка бестселлеров, и в обществе появилась совершенно новая субкультура. Атеизм перестал быть тихим недоумением по отношению к тем, кто все еще держится за устаревшие мифы, — он стал агрессивным, евангелическим и нравственно возмущенным.
Сегодня, пятнадцать лет спустя, начинают резко проявляться различные проблемы, которые заставляют многих приверженцев нового атеизма усомниться в движении как таковом.
Лица нового атеизма |
С самого начала новый атеизм отличали две характерные черты: жесткая приверженность задаче продвижения научного рационализма с целью искоренения любых намеков на примитивное суеверное мышление и утверждение светского мировоззрения. Задачей было не просто «отделение церкви от государства», но полная изоляция церкви от любых сторон жизни государства: отсюда кампании по снятию текста Десяти Заповедей с различных общественных зданий, попытки добиться запрета на установку рождественских вертепов в общественных местах и удалить с американских банкнот фразу «Мы верим в Бога».
Конечно, вне зависимости от того, заслуживает религия одобрения или нет, она — вовсе не мусор, покрывающий американскую землю. Она всегда играла определенную роль в обществе, и по мере того, как ее основательно распихивают по углам, что-то должно срочно заполнить оставшийся в середине вакуум. Если вспомнить любой ключевой момент американской истории, будь то Декларация независимости, Геттисбергская речь, знаменитая речь д-ра Мартина Лютера Кинга или слова, произнесенные при высадке на Луну, люди всегда традиционно основывали свои ценности на представлениях о Боге.
В качестве оправдания того нравственного негодования, с которым новый атеизм относится к злодеяниям, творимым во имя религии, он в значительной мере принял идеи классического гуманизма. По этой причине движение новых атеистов обычно противостоит так называемым «религиозным правым», выражая мнения, тяготеющие к противоположному краю политического спектра.
Но сейчас, через 15 лет после начала движения, когда новые атеисты вглядываются в свои ряды, становится очевидным обескураживающий факт: несмотря на то, что новый атеизм в течение двух десятилетий проталкивал либеральные идеи, большинство в движении по прежнему составляют белые гетеросексуальные мужчины.
Джефф Спэрооу |
В сообществе новых атеистов есть ряд черт, либо присутствовавших в нем с самого начала, либо проявившихся со временем, из-за которых многие приверженцы начинают ставить под сомнение здравость движения в целом.
Марк Оппенгеймер |
В нынешней политической ситуации больше всего смущения вызывает, вероятно, тот факт, что движение новых атеистов, по существу, выросло из точки зрения, которую сегодня принято называть «исламофобией». Судя по всему, знаменитый поборник нового атеизма Ричард Докинз по-прежнему придерживается такой линии рассуждений. В Интернете цитируют его высказывание о том, что он испытывает смешанные чувства по поводу упадка христианства, «поскольку христианство может быть оплотом против чего-нибудь похуже». Докинз говорит: «Насколько мне известно, нет христиан, взрывающих здания. Я не слышал ни об одном христианине-шахиде. Я не знаю ни одной крупной христианской деноминации, которая полагала бы, что наказание за отступничество — смерть».
Подобная риторика явно смущает некоторых людей, желающих оставаться гордыми атеистами. Писатель-атеист Джефф Спэрроу никак не может взять в толк, «каким образом движение, вроде бы изобилующее прогрессивными мыслителями, оказалось настолько прочно связано с авторами, которые все меньше и меньше напоминают воплощения чистого разума и все больше и больше напоминают твоего дядюшку-исламофоба после шестой кружки пива».
Еще одна характерная черта движения новых атеистов — угрозы, которые слышат в свой адрес женщины-сторонницы движения. В 2014 году Марк Оппенгеймер в своей разгромной статье «Станет ли женоненавистничество концом атеистического движения?» (Will Misogyny Bring Down the Atheist Movement?) излагает подробности подспудных проявлений женоненавистничества в традиционном атеистическом движении, включая худшую разновидность шовинизма, свойственную конференциям Skeptic, а также интернет-троллинг женщин и приверженцев феминизма, — и все это при том, что движение в целом на словах исповедует абсолютную неприкосновенность прав женщин. Естественно, как отмечает Оппенгеймер, это оттолкнуло многих женщин:
В последние несколько лет Твиттер, Фэйсбук, Рэддит и сетевые форумы стали враждебной средой для женщин, которые называют себе феминистками или высказывают озабоченность многочисленными слухами о проявлениях сексизма внутри движения. Некоторые женщины говорят, что они постоянно подвергаются унижениям и насмешкам на конференциях, а нападки в Интернете — в том числе антисемитские высказывания, угрозы изнасилования и прочие «приятные» вещи — так жестоки, что у двух активисткок, с которыми я беседовал, обнаружили посттравматический стресс.
Однако чаще всего самые здравомыслящие атеисты дистанцируются от этого движения потому, что новый атеизм, как правило, представляет в карикатурном виде и слепо атакует все, что выбирает в качестве мишени, не прилагая ни малейших усилий к тому, чтобы понять эти идеи или вступить в диалог с их приверженцами. Именно эта склонность с фундаменталистским, почти религиозным пылом размахивать вилами и топорами прежде всего и отталкивает мыслящих людей.
Эрик Макдональд |
В своей статье «Можем ли мы спасти атеизм от новых атеистов?» (Can We Save Atheism from the New Atheists?) Джефф Спэрроу подчеркивает классистские и расистские проблемы, заложенные в исходные допущения нового атеизма, когда пишет: «Не нужно быть верующим, чтобы увидеть, что религия действительно дает что-то своим последователям (зачастую в ситуации, когда ничего больше нет), и что эти плоды религии нельзя назвать ни непоследовательными, ни глупыми».
«Напротив, новые атеисты относятся к религии исключительно как к набору идей, как к некоему космическому своду правил для верующих. С этих позиций легко указывать на несостыковки и противоречия в священных текстах и высмеивать легковерность верующих. ...Именно в этом заключается причина того [несносного поведения], которое столь многие теперь ассоциируют с новым атеизмом — движением, представителями которого слишком часто выступают привилегированные всезнайки, называющие бедняков идиотами».
Еще один атеист, Эрик Макдональд, выразил похожую озабоченность тем, что атеистическое сообщество высмеивает поведение верующих, но не предпринимает ни малейших попыток понять их:
[Я нахожу] их представления о религии настолько противоречащим всему, что я сказал бы о собственных прежних религиозных убеждениях, что я больше не считаю для себя возможным ассоциировать себя с этим движением. Многое из того, что новые атеисты говорят о религии, — просто шелуха.
Макдональда оттолкнуло склонность приверженцев атеистического движения дегуманизировать верующих и рассматривать их убеждения не как мировоззрение, а как патологическое расстройство:
...вспоминается роман «1984» Джорджа Оруэлла или распространенная в Советском Союзе практика помещать диссидентов в психиатрические больницы. Есть нечто глубоко пугающее в убеждении, что люди, чьи взгляды ты не разделяешь, психически больны, являются жертвами патологического мышления и нуждаются в лечении.
Хотя Макдональд не отрекается от атеизма, он дистанцируется от нового атеизма, говоря: «Новый атеизм быстро усваивает убеждения, столь же догматичные и иррациональные, как и многие религиозные догмы, и определенного рода идеологическую убежденность, которая может быть так же опасна, как и идеологии прошлого, причинившие столько вреда».
Джон Грей |
В своей статье «Что пугает новых атеистов?» (What Scares the New Atheists?) атеист Джон Грей отмечает, что атеизму как таковому изначально не присущи никакие ценности, и что в прошлом атеизм догматически отстаивал такие идеи, как теория расового превосходства Эрнста Геккеля и евгеника Джулиана Хаксли. Грей пишет:
Ни одна из противоречивых ценностей, которые время от времени отстаивали атеисты, по сути, никак не связана с атеизмом или наукой. Каким образом прогресс научного познания может быть основой таких ценностей, как равенство всех людей или личная автономия? Источником этих ценностей не является наука. Более того, как настаивал самый читаемый атеист всех времен, источником этих ключевых либеральных ценностей является единобожие.
Франс де Валь |
Грэй — не единственный мыслитель-атеист, высказавший подобную мысль. В своей статье «Нравственность без Бога» (Morals Without God) Франс де Валь пишет: «Даже самый упертый атеист, воспитанный в западном обществе не может избежать того, чтобы впитать основные положения христианской морали. Наше общество проникнуто ею насквозь: все, чего добились в течение многих веков, даже наука, развивалось либо рука об руку с религией, либо в противостоянии с ней, но никогда не отдельно от нее. Мы никогда не узнаем, как выглядела бы мораль без религии. Для этого нужно было бы встретиться с человеческой культурой, которая не является и никогда не была религиозной. То, что таких культур не существует, должно заставить нас задуматься».
Есть ли у нового атеизма будущее? Трудно сказать. А то, каким это будущее может быть, если новый атеизм продолжить идти тем же путем, что и сейчас, пугает достаточно, чтобы даже самые упертые его приверженцы побежали с корабля.