При сотворении Бог дал человеку свободную волю. Он сделал это для того, чтобы в нашем лице иметь настоящих детей, любящих Его. Ведь любовь по самой ее природе можно даровать и принимать только по доброй воле. Таким образом, необходимо было в каком-то виде дать человечеству закон, чтобы люди могли выбрать: любить Бога или не слушаться Его. Сатана искушал Еву вкусить от запретного плода. Он атаковал на трех уровнях:

1. Слово Бога: «Подлинно ли сказал Бог..?»
2. Правдивость Бога: «Нет, не умрете...»
3. Благость Бога: «...но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло».

Все мы знаем эту историю. Ева ела и дала своему мужу, который тоже ел. Это было единственное, что Бог им запретил. Мораль истории такова: ешьте больше бекона, потому что фрукты опасны для жизни… ладно, ладно, я пошутил!

Сегодня мы употреблям словосочетание «запретный плод» для обозначения желаемой цели, которая своей привлекательностью обязана своей недостижимости. Конечно, все люди знают по собственному опыту, что каждого из нас искушает свой собственный запретный плод. Но я бы хотел высказать предположение, что у атеистов, как последователей определенного мировоззрения, есть один общий запретный плод — и это вопрос «Почему?» Атеисты не любят задавать этот вопрос по двум причинам:

1. они с большей готовностью делают утверждения, чем отстаивают их;
2. никакого «почему» не существует.

Что касается первой причины, я понимаю, что это чрезмерное обобщение, и что не все атеисты таковы. Но когда у вас недостает фактов, чтобы подкрепить свое мировоззрение, гораздо уютнее просто постулировать свою точку зрения, чем защищать ее. Что касается второго пункта, думаю, атеисты лучше сами скажут за себя.

Ричард Докинз писал: «Во вселенной электронов и эгоистичных генов, слепых физических сил и генетического воспроизводства, одним людям придется плохо, другим повезет, и вы не найдета в этом ни ритма, ни причины, ни какой-либо справедливости. Наблюдаемая нами вселенная обладает именно теми свойствами, которых нам следовало бы ожидать, если бы, в конечном итоге, не существовало ни замысла, ни цели, ни зла, ни добра, — ничего, кроме безжалостного безразличия» (River Out of Eden). Из этих слов мы видим, что для атеистов не существует ни ритма, ни причины. Мы просто живем в такой вселенной. Если спросить, почему, ответом будет: «а вот потому» или «ни почему». Если вдуматься, эта мысль очень неприятна. Что-то внутри нас как будто вопит, что это неправильно, вот только мы не всегда знаем, почему. Библия, с другой стороны, говорит, что Бог «вложил вечность» в наши сердца (Екк. 3:11). Внутри нас есть нечто заложенное Богом и жаждущее чего-то большего, нежели этот мир. Мы интуитивно знаем, что мы другие. Вот почему все люди, самые разные, вне зависимости от того, какие именно ответы они ищут, бьются над вопросами: «Откуда я взялся?» «Зачем я здесь?» и «Куда я иду?»

Дальше Докинз пишет: «ДНК ни о чем не заботится и ничего не знает. ДНК просто есть. И мы пляшем под ее дудку» (River Out of Eden). Подобные утверждения меня всегда забавляют, потому что они откровенно противоречат сами себе, и их авторы даже не следуют им в жизни. Подумайте сами. Если мы на самом деле просто пляшем под дудку ДНК, то мы подобны банке газировки, которая шипит просто потому, что ее открыли. Мы не решаем, когда нам шипеть, и мы даже не осознаем, что шипим. Мы просто шипим — это химическая реакция. Если так, то к чему пытаться меня в этом убедить? Ведь я даже не способен изменить свою точку зрения. Более того, если следовать логике Докинза, моя вера в Бога — тоже химическая реакция. Эти атеисты даже не следуют собственному мировоззрению. Если все мы попросту реагируем на химические вещества в нашем мозге и лишены способности принимать сознательные решения, с какой стати они предлагают мне принять сознательное решение, изменить свое мировоззрение и принять их точку зрения?

Христианам заповедано задавать вопросы и искать ответы (Лк. 11:9; Прит. 1:2; 4:7; 23:23 и т. д.). С истиной ничего не страшно. Истина на нашей стороне. Наши толкования могут меняться, но Слово Божье — истина (Ин. 17:17). Поэтому я без проблем задаю вопрос «Почему?», как и любой другой вопрос, применительно к христианству. Всякий раз, когда я сомневался в своих убеждениях, это приводило меня к более глубокому пониманию Бога и более твердой вере. Убедительные аргументы существуют — вопрос лишь в том, захотите ли Вы приложить усилия и их найти.